Если ты стал много думать о смерти, значит, смерть думает о тебе.
Выбор
Время замедлило ход, воздух сгустился, как кисель, пока тонкая стрелка плавно ползла к синему сектору...
В повисшей тишине, казалось, было слышно, как капли пота срываются со лба и с едва слышным шорохом падают на грубую ткань шарфа. Стрелка в последний раз качнулась и... осталась на коричневом секторе.
Света сдержала вздох и не дала себе расслабиться - плечи остались напряженными, лицо бесстрастным. Она нацелилась на синий сектор, и если бы стрелка вовремя не замерла, смерть Светланы забрал бы игрок справа.
Худощавый парень, чей ход это был, тихо всхлипнул, на лице его расцвела нервная улыбка.
- Землетрясение! Что ж, надеюсь, вы довольны, молодой человек. - Преувеличенно бодро объявил Крупье. - Можете покинуть Казино!
Молодой человек тряхнул головой и на негнущихся ногах вышел из зала, даже не посмотрев вслед остальным игрокам.
Теперь их осталось трое.
Это было необычное казино. Здесь, в Casino Mortale играли не на жизнь, а на смерть.
И сама Игра была необычной.
Поле круглого стола было разделено на разноцветные сектора, которые в свою очередь делились на четные и нечетные. Каждый цвет означал смерть от определенной стихии, четные - смерть насильственную, нечетные - смерть случайную. И, конечно, еще были сектора, обозначающие пропуски хода, а также сектора бонусов. Игроки крутили стрелку - и уповали на удачу... если в данном случае это выражение приемлемо.
Самые разные люди находили свою смерть в стенах Casino Mortale - в каждой группе были и те, кто думали, что хотят умереть, и те, кто мечтал победить, забредшие случайно и те, кто не верил, пока не стало слишком поздно, любители пощекотать нервы и отчаянные безумцы, пресытившиеся жизнью богачи и те, кого заказали и незаметно для них же самих заманили в ловушку... все они сражались с друг другом за право выбрать свою смерть.
Можно подумать, что в этой Игре нет выигрыша - но он был, и какой! Многими веками казино манило тщеславных глупцов обещаниями вечной жизни. Для этого надо было всего лишь угадать одного единственного самоубийцу за столом. Настоящего самоубийцу, который отчаянно хотел умереть, а не тех, которые верят, что хотят - и в ту же секунду жалеют о содеянном, оступившись на краю крыши. Среди каждой группы всегда был один - казино оговаривало с ним условия сделки, обещая идеальную смерть и выполнение последнего желания, независимо от того, что выпало тому на столе. Взамен самоубийца не должен раскрыть себя. Всё просто.
Света проводила взглядом паренька. Смерть от землетрясения - не так уж и плохо. По крайней мере у парня есть какое-то время уладить свои дела. Некоторые смерти в Игре были мгновенными, некоторые - с задержкой. Два хода назад девушка выпила принесенную уксусную кислоту прямо в зале. Крики несчастной до сих пор стояли у нее в ушах. Вздрогнув, Светлана перевела взгляд на невзрачную девчушку напротив, дрожащие губы и заплаканное лицо которой выдавали в ней случайно забредшую в Казино прохожую. Каким образом Крупье заманивал в казино совершенно посторонних людей, идущих по своим делам - оставалось тайной. Впрочем, Свету это не сильно беспокоило. Она была здесь по собственному желанию.
Но к девчонке действительно стоило приглядеться. У нее был острый ум, легкая рука и недюжинное актерское мастерство. Именно она заманила отравившуюся уксусом в ловушку. Строя из себя невинную овечку, испуганного ребенка, она буквально молила о безболезненной смерти от передозировки снотворного. И тогда молодая студентка с курчавой копной огненно-рыжих волос и забавными веснушками на щеках, купилась. Она оспорила смерть.
Порой на выпавший жребий претендовал кто-то еще, тогда игрокам разрешалось бросать кости. Если претендующий побеждал, он забирал смерть себе. Если проигрывал - второй игрок выбирал его смерть и пропускал ход. Порой игроки выбирали весьма... изощренные способы.
Так или иначе, игра всегда начиналась одинаково.
Сначала игроки не верили. Затем, после первой смерти, начиналась стадия паники. Затем паника сменялась более тяжелым, глубинным ужасом. Затем наступало осознание безысходности - из Казино никого просто так не выпускали - и, наконец, в людях просыпался Азарт.
Это было любимое время Крупье - Света видела это по тому, как начинали сиять его глаза, как тот потирал пухлые ладони, а розовый влажный кончик его языка бегло облизывал полные губы. И надо сказать, Света могла его понять. Именно тогда начиналась настоящая Игра.
Люди осознавали, где они, кто они, и каковы их шансы умереть безболезненно - и не сразу.
И тогда в них начинало пробуждаться всё темное, сокровенное, глубоко запрятанное в самых дальних закоулках их душонок. Всё, что тщательно подавлялось годами. Им было нечего терять - кроме своей смерти. И они начинали играть не за себя - но против других. Какое наслаждение, должно быть, испытывала девчонка, когда ее соперница, мечтавшая оспорить смерть от передоза снотворного, была вынуждена корчиться в муках, пока уксус разъедал ее пищевод. Какое удовлетворение она ощущала, слушая крики обреченной... а ведь в жизни она, наверное, и правда, мухи не обидела бы, прожила тихую жизнь, стала бы добродетельной женой и любящей матерью... но она здесь, в Казино, смотрит, как угасает жизнь в другой девушке - почти ее ровеснице - и получает удовольствие.
Да, с этой могут возникнуть проблемы.
А вот молодой мужчина слева от Светланы был как на ладони. Умен, честолюбив, наверняка с рядом проблем за плечами, очень, очень хочет победить... лоб его покрыт бисеринами пота, он то и дело промокает его клетчатым носовым платком - но это ему не сильно помогает. Он не может знать наверняка, кто из них - самоубийца. Ведь многим игрокам выпали отложенные смерти, и они ушли... мог ли самоубийца быть среди них? Мог. И вот мужчина лихорадочно перебирает в голове лица, жесты, сказанные фразы, его взгляд мечется со Светланы на заплаканную Карен - и обратно, их осталось только трое, трое, и он может умереть в любой момент... темные глаза на несколько секунд опускаются вниз - он смотрит на две красные карты в руке - бонусы, Бог знает, какие, и чем они ему могут помочь.
Судя по тому, что он ими до сих пор не воспользовался - уже ничем.
Вздохнув, Света, не отдавая себе отчета, заправила короткие смоляные прядки за уши и, мельком глянув на свои бонусы, крутанула стрелку. Был ее ход.
Она не собиралась пускать свои "красные карты" в ход. По крайней мере одну из них. Она позволяла игнорировать четность-нечетность на сером поле - если Свете будет суждено погибнуть от металла, то девушка сможет выбрать, будет это убийство или случайность. Другая позволяла выбрать время (отсрочка не более 1 года), место и обстоятельства - и ей Света намеревалась-таки воспользоваться в ближайшем будущем.
Глядя на то, как черная стрелка бегает по кругу, постепенно замедляясь, Света молила про себя: " - Синий сектор, синий сектор, синий сектор!". Свободных смертей на полях осталось немного, а безболезненных и того меньше. Впрочем, Светлана запланировала умереть от холода еще в самом начале. Еще с первого раунда игры - и в течение последующих - она тщательно, методично, уверенно отваживала остальных игроков от намеченной цели, при этом сохраняя совершенно бесстрастное лицо. Никто не должен был догадаться, что именно она хочет - иначе другие сразу же попытаются ее обыграть, вырвать ее смерть у нее из рук, лишить ее давно сделанного выбора. Нет, Света тщательно продумывала каждый шаг, каждую фальшивую подсказку, каждый вдох и выдох. Она не была жестока - если ей удавалось вынудить кого-нибудь на Спор, девушка всегда выбирала безболезненную, легкую смерть. Но в основном она предпочитала не рисковать - бросая кубик, она всегда напоминала себе, что если проиграет, другие не будут столь милосердны, а у нее была не такая уж и легкая рука. Нет, светиным девизом было "тише едешь - дальше будешь". Который раз это нехитрое правило выручало ее...
Тщательно рассчитанное усилие, с которым она толкнула стрелку, оказалось недостаточно рассчитанным - та остановилась посередине синего сектора... но на отметке "пропуск хода".
Уже не стесняясь оставшихся игроков - в конце концов, их и так осталось всего трое! - она раздраженно скрипнула зубами. Это не прошло незамеченным - мужчина скосил взгляд на поле, пытаясь угадать, какую именно смерть хотела Светлана - на синем поле оставались "сход снега с крыши", "упавшая сосулька", "переохлаждение". "Счастливый" обладатель "лавины" покинул казино еще в самом первом раунде, другой подавился кубиком льда в стакане с мартини уже по ходу игры.
Хрупкая Карен тоже не забывала цепко поглядывать на Свету между всхлипами. Что ж, пускай...
Мужчина, кажется, его звали Роадж, еще раз глянул на бонусы, что-то посчитал в уме и решительно крутанул стрелку, бросив взгляд на Светлану. Затаив дыхание, все следили за движением маленькой полоски железа, даже обычно болтливый и отвратительно радостный Крупье замолчал.
Остановившись, острый кончик указал на красный сектор бонуса...
Напряжение на секунду спало, но никто не позволил себе полностью расслабиться. Роадж опять промокнул лоб платком и, не изменившись в лице, принял карту из рук улыбающегося Крупье.
Очередь Карен.
Ее, пожалуй, Светлана опасалась больше всего. В светлой головке девчушки гнездился цепкий, расчетливый и острый, как лезвие бритвы, ум. И сейчас - Света это понимала - Карен будет играть против нее.
Мимолетное движение - и стрелка вновь начала свой бег по кругу. Один оборот, второй, третий...
В ушах стоял оглушающий гул, воздух, казалось, терялся где-то в горле, не желая заполнять легкие, глаза щипало, а непослушные пряди спадали на лоб, закрывая обзор, но Светлана не решалась их откинуть...
Четвертый, пятый...
Многих от нервов бросало в жар, но Свету всегда бросало в холод.
Холод.
Чертов холод!
Синий сектор!
Карен позволила себе ухмыльнуться, глядя прямо ей в глаза.
- Сучка... - выдавила Света сквозь зубы.
Она знала, что Карен вынуждает ее оспорить жребий, вызывает ее, веря, что Светлана хочет эту смерть, и она действительно ее хотела, но в метании костей она Карен не ровня. Та победит, и выберет что-то особенно изощренное, что-то очень, очень изобретательное, что позволит ей насладиться прямо здесь и сейчас.
Ну уж нет, дудки!
Светлана вперилась взглядом в лицо Карен и, наблюдая, как постепенно с губ девушки сходит ухмылка, как бледнеет ее кожа, как округляются в страшном осознании голубые глаза, она чувствовала мрачное удовлетворение.
О да, детка. И на старуху бывает проруха... - думала Света, глядя, как Карен наконец-то понимает, что никто - никто - не будет оспаривать ее смерть. Света не знает, чего хотела Карен. Желала ли она определенной смерти? Или, быть может, надеялась выиграть? Теперь это не имеет значения.
- Что ж, поздравляю! Выиграли смерть от переохлаждения! Я вижу, у вас на руках есть бонусы, вы хотите ими воспользоваться? - Крупье услужливо подскочил к девушке, пухлые пальцы предвкушающе пробегают по лацканам засаленного пиджака.
Надо было отдать должное, Карен быстро сориентировалась, и пусть еще не полностью оправившись от потрясения, девушка выпалила:
- Да! Я могу выбрать условия! Через год, в Швейцарских Альпах, во сне!
- Что ж, отлично! Бонус использован! Вы можете покинуть казино!
Карен медленно встала, и, выпрямившись, гордо вздернула подбородок. Напоследок она коротко кивнула Светлане и Роаджу, и, отвернувшись, проследовала к выходу.
Света тяжело вздохнула. Ей тоже не было смысла продолжать...
Мама всегда ей говорила, что у нее талант чувствовать людей. "Божий дар!" - говорила она. Вся ирония была в том, что Света уже и не помнила, как выглядит ее мать, но эти слова она запомнила навсегда. Всю свою жизнь она читала людей, как по ладони. Любимым ее развлечением в детстве было угадывать, кто есть кто, куда идет, чем живет - и никогда она не ошибалась. С этим у нее проблем не было. Многие впоследствии обвиняли ее в жульничестве, но ничего противозаконного здесь не было. Только природный талант.
- Я хочу объявить, кто самоубийца. - Глухо произнесла Света, уставившись в стол...
Позже, в кабинете над залом Казино, Светлана сидела в потертом кожаном кресле - возможно, последнем таком кресле на Земле - и устало смотрела на Крупье, тасующего карты бонусов, а затем упаковывающего их в деревянную шкатулку, изнутри обитую кроваво-красным бархатом.
- Знаешь, - задумчиво хмыкнул тот, - ради тебя я бы изменил Правила, честно. Как долго я ни жил на свете, а впервые вижу подобную аномалию. Сколько раз уже ты играла? Сто? Пятьсот? Тысячу? По теории вероятности ты давно уже должна была выиграть свою смерть! Но не везет - и все тут! Зато ты каждый раз в точности угадываешь самоубийцу, кем бы они ни был. Ты уверена, что не хочешь умереть как-нибудь по другому, мм? - хитрый отблеск карих глаз Крупье в бликах от каминного огня казался отблеском адского пламени.
- Я жила так долго, что, пожалуй, заслужила выбрать свою смерть. - Устало ответила Светлана и поднялась, собираясь уходить.
- Не останешься на чай? Настоящий, из Цейлона 21 века, вы, кажется, в свое время такое пили?
- Нет, спасибо, я пойду.
Девушка кивнула Крупье, прощаясь, и спустившись по старой лестнице, вышла за дверь. На дворе шел 128 год Первой Эпохи Нислэгийн, 4031 со времен Рождества Христова. У Светы был еще целый год до следующей Игры...