Утро понедельника встретило Эби отупляющей головной болью. Тихо застонав, девушка потянулась и не без труда приподняла опухшие веки и, щурясь от утреннего света, уставилась в потолок. Мышцы словно налились свинцом, а голова казалась совершенно неподъемной, и стоило ли говорить о том, что она совершенно не выспалась?
Медленно повернув голову, Эби уставилась на циферблат будильника и тяжело вздохнула. Пол-одиннадцатого. Она не проспала, но имела все шансы опоздать, если прямо сейчас не встанет и не пойдет умываться... но так не хотелось...
Совершив над собой прямо-таки нечеловеческое усилие, девушка медленно приподнялась на руках и уселась на кровати. Почему-то даже это простое движение заставило ее дыхание сбиться, после чего она была вынуждена посидеть еще с минуту, восстанавливая дыхательный ритм.
Она еще раз бросила обреченный взгляд на часы и встала, тяжело опираясь на прикроватную тумбочку. Что-то мягкое скользнуло по коже - Марта нарочно задела хозяйку гордо поднятым хвостом и, требовательно огласив квартиру пронзительным мявом. Цель послания была предельно ясна, как если бы кошка говорила на человеческом языке:
- "Жра-а-а-ать!"
- Погоди, чудовище... - раздраженно пробормотала Эби, переступая через гибкое тельце, так и норовившее подвернуться под ноги. Придерживаясь за стены, девушка добралась до ванной и с мрачной решимостью уставилась в настенное зеркало. Увиденное ее ничуть не обрадовало.
Взлохмаченные волосы, опухшее, бледное до нездоровой желтизны лицо, запавшие щеки, из-за чего черты лица казались еще острее, темно-синие мешки под глазами....
- Красавица... - выдохнула Эби, мрачно улыбаясь своему отражению, и принялась методично чистить зубы, продолжая критически разглядывать себя в зеркале. Можно ли устранить все последствия плохого сна за оставшиеся полчаса? Теоретически...
Все оставшееся время Эби посвятила сборам на работу и приведению себя в божеский вид, усиленно отгоняя от себя мысли о вчерашнем письме. Не сейчас. Потом. Позже. Как-нибудь в другой раз.
Тщательное умывание ледяной водой и старательно нанесенный макияж немного спасли ситуацию, однако Эбигейл все равно осталась недовольно результатами. Впрочем, большего за этот краткий промежуток времени сделать было просто невозможно. Быстрый завтрак - впитая залпом кружка черного чая, привычная доза лекарств, покормить кошку, одеться, подхватить необходимые бумаги и, спешно запихивая их в сумку, вылететь из квартиры впритык.
Каблучки простучали по лестнице, вежливое, но быстрое приветствие с соседкой, фрау Киттель, жалобный всхлип дверного колокольчика - и Эбигейл вырвалась на улицу. Не сбавляя скорость, резко повернула направо и быстрым шагом, чуть ли не переходя на бег, направилась к остановке.
К счастью, почти сразу подошел маленький аккуратный автобус, приветливо распахнувший двери. Мельком глянув на номер, уже почти заскочив на ступеньки - фух, точно тот! - Эби плюхнулась на сиденье и перевела дух. Если повезет, она даже придет вовремя. Уж что-что, а это в университете ей вбили в голову прочно - учитель опаздывать не должен ни в каком случае!
Оплатив проезд, девушка наконец-то позволила себе расслабиться. Как минимум на пятнадцать минут можно было отпустить все мысли и бездумно смотреть в окно на проплывающие мимо дома и дворики. Прислонившись лбом к стеклу, Эби рассеянно размышляла обо всем - и ни о чем, старательно избегая воспоминаний о вчерашнем дне. Стоило в голове промелькнуть лишь слабому отблеску, отзвуку вчерашних переживаний, как она тут же отметала его - прочь, прочь! Не сейчас! Еще чего не хватало - прийти на урок в состоянии "полураспада".
То, как пройдет урок, зависит и от настроя и эмоционального состояния учителя...
Эби старалсь. Последние месяцы она жила с ощущением, что никогда еще так не старалась, как здесь и сейчас - в этом городе, в этой небольшой школе искусств, куда ей посчастливилось устроиться полтора года назад. Приехав в незнакомую, чужую страну она с головой ринулась в бурлящую реку новой жизни, растворяясь в ней, отдаваясь без остатка. Как человек, упавший в грязь, принимается усердно отмываться под струями воды, так и она с остервенением окунулась в новую жизнь, прилагая все усилия на то, чтобы на этот раз земля под ее ногами не покачнулась в самый неподходящий момент.
Впрочем, ничего другого ей и не оставалось.