Спок был Спокоен и всегда молчал, как будто нимой...
Эби Каччия, август 2001
- Эбигейл Арманда Каччия!! - звучная речь эхом отдавалась в темных туннелях, отталкиваясь от стен и причудливо искажаясь, становясь еще громче и из единственного голоса превращаясь в настоящий хор.
9-летняя девочка, крадущаяся по темному земляному коридору, дернулась, замерла, затем вздохнула и понуро обернулась. Из одного из боковых переходов, которые считались тупиковыми, вышел некогда статный, высокий мужчина, - а теперь сутулящийся старик с посеребренными сединой висками - ее отец. Однако несмотря на кажущуюся слабость и возраст, в нем по-прежнему чувствовалась сила. Например, в такие моменты, как этот. Особенно в такие моменты, как этот. Низкий голос дрожал от гнева, а слепые глаза смотрели с безграничным осуждением. И хотя Эби знала, что он не может ее видеть, но ощущение того, что он пронзает ее взглядом, никуда не уходило.
- Кажется, только вчера вечером я говорил вам, юная леди, о последствиях, которые ждут вас, если вы уйдете из дома без предупреждения. И, тем более что вас ждет, если вы в очередной раз сунетесь в верхние туннели. - Проговорил отец, подходя и беря непослушную дочь за руку. Его хватка напоминала стальные наручники - такая же крепкая и неумолимая.
Девочке оставалось только молча повиноваться - спорить с отцом было бесполезно. Он сам рассказывал ей о поверхности и что там тоже живут люди, но запрещал подниматься выше третьего яруса. Это несправедливо! Как он может запрещать, после всего, что сам рассказал!? - Эби закусила губу, из всех сил сдерживая слезы. Нет, она не заплачет, чего бы ей это не стоило.
Отец никогда не возражал против ее исследования туннелей, при условии, что она будет следовать всем правилам безопасности и через каждые 10 минут связываться с ним по рации, однако, все, что касалось верхних туннелей, вызывало у него яркий протест. Сегодняшний отцовский гнев объяснялся легко - Эби уже в четвертый раз сбегала из дома в верхние туннели, планируя пробраться на поверхность. И на этот раз простым выговором и запретом на сладкое ей не отделаться. Однако, как он узнал? И как оказался сзади меня? Я ведь не слышала шагов, а в туннелях они разносятся далеко... а тот боковой туннель, из которого он вышел, он же тупиковый был, я сама проверяла! А обогнать меня никак невозможно...
За такими мыслями они дошли до дома. Отец молча втолкнул девочку в комнату, отдернув занавеску, заменяющую им дверь. Девочка сразу понуро встала в до боли знакомом углу, всем своим видом выражая стыд и раскаянье, однако отца так просто не проведешь.
-Две недели домашнего ареста. Никакого сладкого. Никаких походов к Рафу. Будешь помогать мне с травами и лекарствами. Будешь убирать по дому. Все. Я сейчас уйду, но ты отсюда - ни ногой. Поняла меня?.. Эбигейл Арманда Каччия, отвечай, когда с тобой разговаривают!
Девочка молча кивнула.
- Не слышу?
- Да.
- Что да?
- Я никуда не уйду, папа.
- Что ж, мы все тебя слышали. И если ты ослушаешься, Черный Человек об этом узнает. - Кивнув, отец вышел во тьму туннелей.
- Черного Человека не существует! - буркнула ему в след девочка. Это была старая страшилка, которой отец пугал ее, когда она была маленькой. Но теперь-то она большая! Ее больше не пугают сказочки про выдуманных чудовищ, которые забирают непослушных детей к себе в логово. Черный Человек был как раз из разряда подобных чудищ и когда-то, может, Эби и боялась его, но теперь - ни капельки.
День прошел скучно. Она прибралась дома, приготовила суп и перечитала уже надоевшую книжку. Немного походила по комнате, попрыгала на кровати, потискала плюшевого кота и снова плюхнулась на лежанку. Скучно. Скууучно.
- Скучно! - попробовала Эби озвучить свою мысль. Вышло неутешающе. Делать как было нечего, так и осталось. Неожиданно драпировка, скрывающая проход, задрожала и отъехала. На пороге стоял Нико, один из новых подземных жителей. Он был еще молод - ему было от силы восемнадцать, однако для Эби он был одним из наставников в ее шалостях, он знал много всего интересного и еще одна причина, по которой девочка с ним общалась - он категорически не нравился ее отцу.
- Нико! - девочка вскочила и бросилась пришедшему на шею.
- Ну что. красотка, слышал, ты под домашним арестом?
Эби понуро кивнула.
- Ну так смотри и благодари меня, твоего спасителя! Гляди, что я привез!
У Нико и вправду за спиной стояла тележка, на которой возвышалась пара небольших картонных коробок.
- Это что?
- Догадайся! - юноша лукаво подмигнул - телевизор! Настоящий!
Эби восхищенно взвизгнула и захлопала в ладоши. Телевизоры здесь имели только несколько человек, одним из которых был Нико, однако к нему отец ее никогда не пускал, а других обладателей этого чуда техники она не знала. Конечно, телевидения в подземке быть и не могло, однако у кого были телевизоры, у тех обычно имелись и видеомагнитофоны с кассетами. Отец Эби не одобрял и телевидения, и Эби видела фильмы раза два, и то по случайности, оказавшись в гостях.
- Ну как, посмотрим что-нибудь? - Нико снова подмигнул - Ну, помогай доставать что ли?
Вместе они вытащили всю технику из коробки и начали подключать провода к самодельному генератору...за этим занятием их и застал отец.
- И чем это вы занимаетесь, молодые люди? - тихий голос прозвучал как гром в небе. Эби и Нико резко обернулись - на пороге стоял отец девочки. Брови его были нахмурены, слепые глаза уставились куда-то вдаль, но и юноша, и девочка были уверены, что строгий взгляд направлен именно на него.
- А, Питер! Надо же, ты рано вернулся... - парень встал, отряхивая руки о штаны, - мы тут с твоей дочерью собирались посмотреть фильм... ну а раз она наказана и не может выходить за пределы комнаты, я решил принести телик сюда... - Нико еще не закончил свою речь, как отец тихо произнес:
- Вон.
- Да ладно тебе, Старик, чего ты так взъелся...
- Я сказал, вон! Кажется, я уже говорил тебе держаться подальше от моей дочери, ты...
Эби почувствовала, как откуда-то изнутри поднимается волна протеста.
Ах вот значит как…он управляет моим временем…врет мне, рассказывает глупые сказки о Черном Человеке, лишь бы я его слушалась! Запрещает мне смотреть фильмы…запрещает ходить в верхние туннели… запрещает выходить на поверхность…запрещает мне все! А теперь хочет запретить мне видеться с друзьями?
Что-то внутри у девочки заклокотало, забурлило, зарычало и оскалилось, диким порывом поднимаясь к горлу и неистовой волной выплескиваясь наружу…
- Папа… Ты!.. Я…я……! Я тебя ненавижу!!! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!! – выкрикнув, девочка сорвалась с места, пронеслась мимо ошеломленного Нико и, оттолкнув отца, выбежала во тьму туннеля.
Ей вслед еще неслись крики отца и Нико, однако она уже ничего не слышала – в ушах барабанами гулко стучала кровь, сердце заходилось в неистовом ритме, а грудь душили слезы, вырывающиеся пополам с всхлипами.
Бежать, бежать, бежать, бежать! Куда угодно, лишь бы не возвращаться домой, к нему, бежать…куда? Наверх, на поверхность! Пусть он знает! Я докажу ему! Докажу! Он теперь будет знать! Да я!.. Да он!.. Как он смеет? Как он может?! Бежать, бежать, бежать!!!
Эби неслась вперед, не разбирая дороги, падала, спотыкаясь о неровности пола и одинокие камни, поднималась и принималась бежать снова, она летела вперед, не разбирая дороги, будто за ней гонятся все демоны Ада.
Свернув в очередной раз, девочка со всего размаху врезалась в стену – тупик. В тупом отчаянии она принялась колотить кулачками по стене, сотрясаясь в рыданиях. Это все он виноват, все он! Он! Всхлипывая, она сползла по стене на холодную землю, в последний раз ударив обессиленно кулаком по кирпичной стене. Неожиданно старый кирпич продавился вовнутрь. Что-то заскрежетало, на голову девочке сверху просыпалась земля и песок, а в воздух поднялась пыль, забивавшая нос, из-за чего Эби тут же принялась чихать. Однако, самое удивительное ждало ее впереди – тупик, в который она врезалась, оказался вовсе не тупиком. Прямо на глазах в стене открывался проход, задействованный каким-то скрытым механизмом, который по чистой случайности она активировала. Девочка удивленно распахнула заплаканные глаза – за проходом открылся новый туннель. Эби тут же вытерла рукавом кофты распухшее лицо и швыркающий нос и уставилась в овальный проем. Кажется, там было что-то интересное!
Девочка поднялась и, не заботясь об отряхивании одежды, медленно двинулась в новый переход. В нем явно было что-то странное. Например, стены были округлыми, и на них через равные промежутки горели лампочки. На земле зачем-то лежали огромные металлические полозья, закрепленные огромными болтами, казалось, им нет конца - сверкающие полосы тянулись в оба направления, докуда только хватало глаз. Девочка зачарованно огляделась. Помимо этих странных металлических штуковин на полу тут было еще много всего интересного – например, на стенах и на потолке вдобавок было закреплено множество толстых проводов и кабелей, некоторые даже были закреплены на полу и тянулись параллельно блестящим металлическим полосам.
Интересно, что тут может быть? Тут кто-то живет? Тут есть свет…наверняка тут кто-то живет! Нико говорил, на поверхности светит солнце, и оно прямо как гигантская лампочка…Люди сверху не любят темноту…может, это их дорога? Тогда если я пойду прямо, то выйду на поверхность?!
Сердце девочки зашлось в восторге, былые обиды не забылись, но отступили на миг перед предвкушением волшебного и невероятного, перед верой маленькой девочки в чудеса.
Только вот в какую сторону пойти? – Девочка огляделась, задумчиво кусая губы. Затем, решив положиться на случай, закрыла глаза и начала считать, одновременно махая рукой то вправо, то влево.
- Раз, два, Три, четыре. Сосчитаем дыры в сыре. Если в сыре много дыр, значит...- сосчитав до конца, Эби открыла глаза и убедилась, что закончилась считалочка на правой руке.
- Ну что ж, идем направо! – и девочка, деловито оправив кофту, направилась вперед, к неизвестному. Впрочем, неизвестное как-то не показывалось. Прошло какое-то время, а пейзаж остался неизменным. Вот только впереди, кажется, что-то замаячило – какое-то более светлое пространство или что-то вроде того…что-то странное…Эби прищурилась, стараясь разглядеть путь впереди. Однако, пока ничего не было толком видно. А где-то внутри начало нарастать непонятное беспокойство. Что-то происходило. Что-то опасное. Какая-то угроза надвигалась на нее, но Эби не могла понять – что это и откуда? Однако она привыкла доверять своей интуиции и ускорила шаг. Вскоре позади нее послышался странный шум, все нарастающий и нарастающий гул, который медленно, но верно приближался. Поддавшись чувству страха и внутреннему голосу, который к этому времени не просто подсказывал, а уже истошно вопил, Эби сорвалась с места и со всех опор помчалась вперед…а сзади вдалеке показались два желтых огненных глаза, принадлежащие неведомому чудовищу, которые вызывали у девочки непреодолимый ужас…
__________________________________________________________________
Алан Саммерс, студент третьего курса исторического факультета государственного университета города N, молча мок под проливным дождем. В общем-то, ему не было никакого дело до холодных струй, стекающих по черному плащу, когда крупные капли, срываясь с длинных иссиня-черных прядей, скатывались в глаза, он просто встряхивал головой. Его вниманием завладело изображение женщины на сером граните надгробия. На ее спокойном, умиротворенном лице расцвела теплая улыбка, глубокие карие глаза глядели чуть сочувственно, однако тонкий миниатюрный носик был насмешливо вздернут.
Надпись на могиле гласила: "Арманда Каччия-Певальски. 8 февраля 1961г. – 19 августа 1992г."
Кроме него на эту могилу давно уже никто не приходил, никто за ней не ухаживал, не приносил цветы. Детская память коротка – кто будет помнить бывшую учительницу истории, погибшую в ужасной аварии, когда вам было от силы 10 лет, пусть даже она была одной из лучших людей, которых вы когда-либо встречали? Возможно, Алан тоже бы не помнил, возможно, он бы забыл о ней, как забыли до него все его однокашники. Однако он не мог. Не имел права. Потому что это была его вина. По его вине эта красивая, невероятно добрая, нежная и всепонимающая женщина умерла, когда ей был всего 31 год, оставив осиротевшими горячо любящего ее мужа и маленькую шестимесячную дочь.
Если бы в тот роковой день она не спасла десятилетнего мальчика, перебегавшего дорогу на красный свет, если бы она практически не вытолкнула его из-под грузовика, то на ее месте сейчас был бы он. Алан не имел права забыть.
- Что я могу сделать для тебя, что? Скажи мне, чем я могу искупить свою вину?
Однако, изображение молчало. Его бывшая учительница сочувственно взирала на него с могильной плиты. Наверное, будь она сейчас здесь, она бы хорошенько отрепала его за уши, как частенько это делала в школьные времена. Однако, это было почти 10 лет назад. Возможно, Алан бы не терзал себя так, если бы не знал, что последовало за смертью Арманды, если бы он не знал, что случилось с ее мужем и крохой-дочерью. Однако, ему было известно и о помешательстве Питера, и о его бегстве в катакомбы с маленькой Эби. Алан никогда не забудет то выражение серых глаз Певальски, когда он увидел юного Алана в катакомбах около пяти лет назад. Они друг друга узнали. И тогда Питер сказал ему никогда больше не соваться в туннели, что Алан и не собирался больше делать – слишком много горя принес он этому семейству.
Он медленно опустил букет белых лилий – любимых цветов Арманды – на могилу и простоял еще несколько минут, не обращая внимания ни на хлюпающие водой туфли, ни на промокшую насквозь одежду, затем развернулся и медленно побрел на автобусную остановку. Транспорт подошел только через пятнадцать минут, а затем еще полчаса телепался по грязной дороге до города.
Алан молча смотрел в окно, непроглядная завеса дождя набросила свое покрывало на весь Город N, сменив все яркие краски окружающего мира на свинцово-серый.
Механический голос в динамике объявил:
- «Станция Sleeping-Pill» Следующая остановка...
Но какая остановка будет следующей, Алан уже не слышал, выскочив из автобуса и снова окунувшись в бушующий ливень… Он быстро перешел дорогу и спустился по мокрым грязным ступенькам в нутро подземки. Как и всегда, на станции было заметно прохладнее, чем на улице. Впервые за весь сегодняшний день Алан поежился, почувствовав, что замерз. Закинув заранее купленный жетон в жерло металлического автомата, молодой человек прошел на перрон и встал у края. Где-то рядом уже слышался гул приближающейся электрички, как вдруг раздался гудок и визг тормозов. Это само по себе могло и не быть странным, однако насторожил последовавший за этим истошный крик откуда-то слева. Не успел Алан осмыслить происходящее, как из туннеля на рельсы выскочила маленькая девочка, изо всех сил старавшаяся убежать от надвигающегося поезда.
В голове его только успела промелькнуть мысль: "Как она туда попала?", а тело уже двигалось само – он резко наклонился и, схватив девочку за руки, вдернул ее на перрон. Впоследствии Алан сам себя часто спрашивал, откуда у него взялись силы, хотя и нельзя сказать, что девочка была тяжелой, как раз наоборот, однако попроси его кто-нибудь повторить, он бы вряд ли смог. В тот же момент он действовал по наитию, движимый лишь одной целью – спасти.
Алан плюхнулся со всего размаху спиной на бетонный перрон, крепко прижимая хрупкое тельце к груди. Буквально через несколько секунд на станцию ворвался отчаянно тормозящий поезд.
Кажется, вокруг собрались люди, женщины охали и ахали, мужчины, кажется, хотели вызвать полицию, подлетела возмущенно-испуганная начальница станции. Вокруг крутился сонм голосов, а парень мог только смотреть на маленькую девочку, выдернутую им практически из-под колес поезда.
Он хотел спросить ее, как она себя чувствует, как она вообще оказалась в туннеле?! – однако, смог только выдавить хриплое:
- Жива?
Маленькое тельце задрожало и девочка подняла голову. Огромные испуганные серые глаза уставились на Алана.
Сердце парня пропустило удар. Или два. Он знал это лицо. Он не мог его не узнать. Как такое может быть? Неужели совпадение? В этот день…
- Ты… - начал он, как вдруг девочка, словно очнувшись от ступора, резко выдохнула:
- Черный Человек! – и потеряла сознание.
Еще некоторое время народ, столпившийся на станции, выяснял, что происходит. Алан наплел что-то вроде того, что это дочка соседа, и что он сам отвезет ее домой. (Подумать только, как она могла оказаться в туннеле? Невероятно!) Затем, подняв ребенка на руки и завернув в свой плащ, он проехал до Церкви, где находился один из входов в подземные лабиринты Города N.
Алан-то как раз знал, или по крайней мере догадывался, как девочка выбралась в туннель метро. Внутри него все клокотало от ярости. Если уж Питер решил спуститься в подземные катакомбы, то пусть за дочерью хотя бы следит, как следует! Она же могла погибнуть! И погибла бы, не окажись его на станции в этот момент…
Он еще помнил дорогу к убежищу отца и дочери, хотя и был там всего один раз. Увидев свет в конце коридора и услышав тарахтение генератора, он понял, что пришел. Отодвинув, рукой старую занавеску, заменяющую дверь, Алан зашел в подземное жилище. Сидящий на тахте мужчина резко вскинулся.
- Кто здесь?
- Я пришел вернуть ваше. – Алан изо всех сил старался, чтобы его голос не дрогнул, когда он смотрел на человека, которого он обрек на подобное существование. Питер Певальски сильно сдал. Некогда статная фигура сгорбилась под градом несчастий и проблем, волосы посеребрила седина, а выразительные серые глаза затянула белая пелена. «Он слеп!» – изумленно отметил юноша.
- Кто ты? Что тебе нужно?...Эби?
Мужчина подскочил к Алану и буквально вырвал у него из рук тело дочери.
- Что с ней, она в порядке? – он бережно уложил Эби на кровать и методично осмотрел ее на предмет ранений или каких-либо травм.
- Она выбралась в туннель метро. Вам следует лучше смотреть за своей дочерью. Если бы не счастливая случайность, она бы сейчас была уже мертва. Она испугалась и потеряла сознание. Стоит отдать ей должное, сделала она это уже после того ,как ее спасли.
Старик медленно повернулся к Алану.
- Я тебя знаю…это ты…тот мальчик десять лет назад…
- Точнее, девять.
- Ты Саммерс…Алан Саммерс!
- Да. – просто ответил молодой человек.
Мужчина тяжело вздохнул и опустился на край лежанки, проведя рукой по незрячим глазам.
- Спасибо…спасибо тебе. Ты можешь остаться…я…
- Нет, я, пожалуй, пойду. Я обещал вам здесь никогда не появляться. Так что я больше не помешаю.
- Хорошо – еще раз вздохнул Питер.
- Прежде чем я уйду, я хотел спросить…Ваша дочь…Эбигейл, кажется…? Так вот…она потеряла сознание, когда ее вытащили из туннеля, но перед этим она сказала странную фразу.
- Какую же?
- Черный Человек или что-то вроде того…
Мужчина, к удивлению Алана, улыбнулся.
- Могу я предположить, что вы сегодня одеты в черное?
- Ээ...да...я сегодня был на могиле вашей жены, поэтому оделся в траурный цвет.
- Вот как…- слепец хмыкнул и провел рукой по волосам дочери. – Это сказка…старая сказка…если ты не будешь слушаться родителей и будешь убегать в верхние туннели, то за тобой придет Черный Человек и утащит тебя в свое темное логово. Он черный с ног до головы, у него черные одежды, черные волосы и черные глаза, но чернее всего его душа…. Я рассказывал Эби иногда эту страшную сказку, когда она не хотела слушаться.
- Понятно. Спасибо. – Алан развернулся и отдернул занавеску, чуть пригнувшись, чтобы не задеть дверной проем головой. Он уже почти вышел за порог, когда его догнал голос Певальски:
- Эби ошиблась. Вы не Черный Человек, юноша. У вас не черная душа. Иначе вы бы не стали спасать маленькую девочку из под колес электропоезда, рискуя собой.
Алан на это промолчал, шагнув во тьму подземелья.
___________________________________________________________________
Когда Эби очнулась, она еще долго не могла разговаривать от пережитого шока. Несколько месяцев девочка приходила в себя. Она дала себе зарок никогда больше не ослушиваться отца и никогда не подниматься в верхние туннели, даже не помышлять о поверхности. Она даже не догадывалась о том, что отец уже принял решение отдать ее в школу.
Еще несколько лет она цепенела при единой мысли о поверхности, однако любопытство со временем пересилило и она, уже с разрешения отца, совершила свои первые походы «на Землю», а затем и поступила в городскую общеобразовательную школу города N c помощью документов, подделанных одним из знакомых отца.
___________________________________________________________________
Алан после возвращения Эби отцу, снова пришел на кладбище.
На безоблачном ослепительно-голубом небе сияло теплое солнце, сверкающее своими многочисленными отражениями в лужах.
Положив очередной букет на могилу, молодой человек покачал головой.
- Ты этого от меня хотела, верно? Ты не хотела, чтобы я винил себя…ты хотела, чтобы я жил, как обычный нормальный школьник, чтобы я вырос и стал достойным человеком. Сегодня я спас твою дочь из-под колес поезда...почти как ты спасла меня тогда. Теперь мы в расчете, верно?.. – постояв с минуту у могилы и вознеся молитву, Алан развернулся и направился к выходу.
Молодая женщина на фотографии одобряюще улыбалась ему в след.
- Эбигейл Арманда Каччия!! - звучная речь эхом отдавалась в темных туннелях, отталкиваясь от стен и причудливо искажаясь, становясь еще громче и из единственного голоса превращаясь в настоящий хор.
9-летняя девочка, крадущаяся по темному земляному коридору, дернулась, замерла, затем вздохнула и понуро обернулась. Из одного из боковых переходов, которые считались тупиковыми, вышел некогда статный, высокий мужчина, - а теперь сутулящийся старик с посеребренными сединой висками - ее отец. Однако несмотря на кажущуюся слабость и возраст, в нем по-прежнему чувствовалась сила. Например, в такие моменты, как этот. Особенно в такие моменты, как этот. Низкий голос дрожал от гнева, а слепые глаза смотрели с безграничным осуждением. И хотя Эби знала, что он не может ее видеть, но ощущение того, что он пронзает ее взглядом, никуда не уходило.
- Кажется, только вчера вечером я говорил вам, юная леди, о последствиях, которые ждут вас, если вы уйдете из дома без предупреждения. И, тем более что вас ждет, если вы в очередной раз сунетесь в верхние туннели. - Проговорил отец, подходя и беря непослушную дочь за руку. Его хватка напоминала стальные наручники - такая же крепкая и неумолимая.
Девочке оставалось только молча повиноваться - спорить с отцом было бесполезно. Он сам рассказывал ей о поверхности и что там тоже живут люди, но запрещал подниматься выше третьего яруса. Это несправедливо! Как он может запрещать, после всего, что сам рассказал!? - Эби закусила губу, из всех сил сдерживая слезы. Нет, она не заплачет, чего бы ей это не стоило.
Отец никогда не возражал против ее исследования туннелей, при условии, что она будет следовать всем правилам безопасности и через каждые 10 минут связываться с ним по рации, однако, все, что касалось верхних туннелей, вызывало у него яркий протест. Сегодняшний отцовский гнев объяснялся легко - Эби уже в четвертый раз сбегала из дома в верхние туннели, планируя пробраться на поверхность. И на этот раз простым выговором и запретом на сладкое ей не отделаться. Однако, как он узнал? И как оказался сзади меня? Я ведь не слышала шагов, а в туннелях они разносятся далеко... а тот боковой туннель, из которого он вышел, он же тупиковый был, я сама проверяла! А обогнать меня никак невозможно...
За такими мыслями они дошли до дома. Отец молча втолкнул девочку в комнату, отдернув занавеску, заменяющую им дверь. Девочка сразу понуро встала в до боли знакомом углу, всем своим видом выражая стыд и раскаянье, однако отца так просто не проведешь.
-Две недели домашнего ареста. Никакого сладкого. Никаких походов к Рафу. Будешь помогать мне с травами и лекарствами. Будешь убирать по дому. Все. Я сейчас уйду, но ты отсюда - ни ногой. Поняла меня?.. Эбигейл Арманда Каччия, отвечай, когда с тобой разговаривают!
Девочка молча кивнула.
- Не слышу?
- Да.
- Что да?
- Я никуда не уйду, папа.
- Что ж, мы все тебя слышали. И если ты ослушаешься, Черный Человек об этом узнает. - Кивнув, отец вышел во тьму туннелей.
- Черного Человека не существует! - буркнула ему в след девочка. Это была старая страшилка, которой отец пугал ее, когда она была маленькой. Но теперь-то она большая! Ее больше не пугают сказочки про выдуманных чудовищ, которые забирают непослушных детей к себе в логово. Черный Человек был как раз из разряда подобных чудищ и когда-то, может, Эби и боялась его, но теперь - ни капельки.
День прошел скучно. Она прибралась дома, приготовила суп и перечитала уже надоевшую книжку. Немного походила по комнате, попрыгала на кровати, потискала плюшевого кота и снова плюхнулась на лежанку. Скучно. Скууучно.
- Скучно! - попробовала Эби озвучить свою мысль. Вышло неутешающе. Делать как было нечего, так и осталось. Неожиданно драпировка, скрывающая проход, задрожала и отъехала. На пороге стоял Нико, один из новых подземных жителей. Он был еще молод - ему было от силы восемнадцать, однако для Эби он был одним из наставников в ее шалостях, он знал много всего интересного и еще одна причина, по которой девочка с ним общалась - он категорически не нравился ее отцу.
- Нико! - девочка вскочила и бросилась пришедшему на шею.
- Ну что. красотка, слышал, ты под домашним арестом?
Эби понуро кивнула.
- Ну так смотри и благодари меня, твоего спасителя! Гляди, что я привез!
У Нико и вправду за спиной стояла тележка, на которой возвышалась пара небольших картонных коробок.
- Это что?
- Догадайся! - юноша лукаво подмигнул - телевизор! Настоящий!
Эби восхищенно взвизгнула и захлопала в ладоши. Телевизоры здесь имели только несколько человек, одним из которых был Нико, однако к нему отец ее никогда не пускал, а других обладателей этого чуда техники она не знала. Конечно, телевидения в подземке быть и не могло, однако у кого были телевизоры, у тех обычно имелись и видеомагнитофоны с кассетами. Отец Эби не одобрял и телевидения, и Эби видела фильмы раза два, и то по случайности, оказавшись в гостях.
- Ну как, посмотрим что-нибудь? - Нико снова подмигнул - Ну, помогай доставать что ли?
Вместе они вытащили всю технику из коробки и начали подключать провода к самодельному генератору...за этим занятием их и застал отец.
- И чем это вы занимаетесь, молодые люди? - тихий голос прозвучал как гром в небе. Эби и Нико резко обернулись - на пороге стоял отец девочки. Брови его были нахмурены, слепые глаза уставились куда-то вдаль, но и юноша, и девочка были уверены, что строгий взгляд направлен именно на него.
- А, Питер! Надо же, ты рано вернулся... - парень встал, отряхивая руки о штаны, - мы тут с твоей дочерью собирались посмотреть фильм... ну а раз она наказана и не может выходить за пределы комнаты, я решил принести телик сюда... - Нико еще не закончил свою речь, как отец тихо произнес:
- Вон.
- Да ладно тебе, Старик, чего ты так взъелся...
- Я сказал, вон! Кажется, я уже говорил тебе держаться подальше от моей дочери, ты...
Эби почувствовала, как откуда-то изнутри поднимается волна протеста.
Ах вот значит как…он управляет моим временем…врет мне, рассказывает глупые сказки о Черном Человеке, лишь бы я его слушалась! Запрещает мне смотреть фильмы…запрещает ходить в верхние туннели… запрещает выходить на поверхность…запрещает мне все! А теперь хочет запретить мне видеться с друзьями?
Что-то внутри у девочки заклокотало, забурлило, зарычало и оскалилось, диким порывом поднимаясь к горлу и неистовой волной выплескиваясь наружу…
- Папа… Ты!.. Я…я……! Я тебя ненавижу!!! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!! – выкрикнув, девочка сорвалась с места, пронеслась мимо ошеломленного Нико и, оттолкнув отца, выбежала во тьму туннеля.
Ей вслед еще неслись крики отца и Нико, однако она уже ничего не слышала – в ушах барабанами гулко стучала кровь, сердце заходилось в неистовом ритме, а грудь душили слезы, вырывающиеся пополам с всхлипами.
Бежать, бежать, бежать, бежать! Куда угодно, лишь бы не возвращаться домой, к нему, бежать…куда? Наверх, на поверхность! Пусть он знает! Я докажу ему! Докажу! Он теперь будет знать! Да я!.. Да он!.. Как он смеет? Как он может?! Бежать, бежать, бежать!!!
Эби неслась вперед, не разбирая дороги, падала, спотыкаясь о неровности пола и одинокие камни, поднималась и принималась бежать снова, она летела вперед, не разбирая дороги, будто за ней гонятся все демоны Ада.
Свернув в очередной раз, девочка со всего размаху врезалась в стену – тупик. В тупом отчаянии она принялась колотить кулачками по стене, сотрясаясь в рыданиях. Это все он виноват, все он! Он! Всхлипывая, она сползла по стене на холодную землю, в последний раз ударив обессиленно кулаком по кирпичной стене. Неожиданно старый кирпич продавился вовнутрь. Что-то заскрежетало, на голову девочке сверху просыпалась земля и песок, а в воздух поднялась пыль, забивавшая нос, из-за чего Эби тут же принялась чихать. Однако, самое удивительное ждало ее впереди – тупик, в который она врезалась, оказался вовсе не тупиком. Прямо на глазах в стене открывался проход, задействованный каким-то скрытым механизмом, который по чистой случайности она активировала. Девочка удивленно распахнула заплаканные глаза – за проходом открылся новый туннель. Эби тут же вытерла рукавом кофты распухшее лицо и швыркающий нос и уставилась в овальный проем. Кажется, там было что-то интересное!
Девочка поднялась и, не заботясь об отряхивании одежды, медленно двинулась в новый переход. В нем явно было что-то странное. Например, стены были округлыми, и на них через равные промежутки горели лампочки. На земле зачем-то лежали огромные металлические полозья, закрепленные огромными болтами, казалось, им нет конца - сверкающие полосы тянулись в оба направления, докуда только хватало глаз. Девочка зачарованно огляделась. Помимо этих странных металлических штуковин на полу тут было еще много всего интересного – например, на стенах и на потолке вдобавок было закреплено множество толстых проводов и кабелей, некоторые даже были закреплены на полу и тянулись параллельно блестящим металлическим полосам.
Интересно, что тут может быть? Тут кто-то живет? Тут есть свет…наверняка тут кто-то живет! Нико говорил, на поверхности светит солнце, и оно прямо как гигантская лампочка…Люди сверху не любят темноту…может, это их дорога? Тогда если я пойду прямо, то выйду на поверхность?!
Сердце девочки зашлось в восторге, былые обиды не забылись, но отступили на миг перед предвкушением волшебного и невероятного, перед верой маленькой девочки в чудеса.
Только вот в какую сторону пойти? – Девочка огляделась, задумчиво кусая губы. Затем, решив положиться на случай, закрыла глаза и начала считать, одновременно махая рукой то вправо, то влево.
- Раз, два, Три, четыре. Сосчитаем дыры в сыре. Если в сыре много дыр, значит...- сосчитав до конца, Эби открыла глаза и убедилась, что закончилась считалочка на правой руке.
- Ну что ж, идем направо! – и девочка, деловито оправив кофту, направилась вперед, к неизвестному. Впрочем, неизвестное как-то не показывалось. Прошло какое-то время, а пейзаж остался неизменным. Вот только впереди, кажется, что-то замаячило – какое-то более светлое пространство или что-то вроде того…что-то странное…Эби прищурилась, стараясь разглядеть путь впереди. Однако, пока ничего не было толком видно. А где-то внутри начало нарастать непонятное беспокойство. Что-то происходило. Что-то опасное. Какая-то угроза надвигалась на нее, но Эби не могла понять – что это и откуда? Однако она привыкла доверять своей интуиции и ускорила шаг. Вскоре позади нее послышался странный шум, все нарастающий и нарастающий гул, который медленно, но верно приближался. Поддавшись чувству страха и внутреннему голосу, который к этому времени не просто подсказывал, а уже истошно вопил, Эби сорвалась с места и со всех опор помчалась вперед…а сзади вдалеке показались два желтых огненных глаза, принадлежащие неведомому чудовищу, которые вызывали у девочки непреодолимый ужас…
__________________________________________________________________
Алан Саммерс, студент третьего курса исторического факультета государственного университета города N, молча мок под проливным дождем. В общем-то, ему не было никакого дело до холодных струй, стекающих по черному плащу, когда крупные капли, срываясь с длинных иссиня-черных прядей, скатывались в глаза, он просто встряхивал головой. Его вниманием завладело изображение женщины на сером граните надгробия. На ее спокойном, умиротворенном лице расцвела теплая улыбка, глубокие карие глаза глядели чуть сочувственно, однако тонкий миниатюрный носик был насмешливо вздернут.
Надпись на могиле гласила: "Арманда Каччия-Певальски. 8 февраля 1961г. – 19 августа 1992г."
Кроме него на эту могилу давно уже никто не приходил, никто за ней не ухаживал, не приносил цветы. Детская память коротка – кто будет помнить бывшую учительницу истории, погибшую в ужасной аварии, когда вам было от силы 10 лет, пусть даже она была одной из лучших людей, которых вы когда-либо встречали? Возможно, Алан тоже бы не помнил, возможно, он бы забыл о ней, как забыли до него все его однокашники. Однако он не мог. Не имел права. Потому что это была его вина. По его вине эта красивая, невероятно добрая, нежная и всепонимающая женщина умерла, когда ей был всего 31 год, оставив осиротевшими горячо любящего ее мужа и маленькую шестимесячную дочь.
Если бы в тот роковой день она не спасла десятилетнего мальчика, перебегавшего дорогу на красный свет, если бы она практически не вытолкнула его из-под грузовика, то на ее месте сейчас был бы он. Алан не имел права забыть.
- Что я могу сделать для тебя, что? Скажи мне, чем я могу искупить свою вину?
Однако, изображение молчало. Его бывшая учительница сочувственно взирала на него с могильной плиты. Наверное, будь она сейчас здесь, она бы хорошенько отрепала его за уши, как частенько это делала в школьные времена. Однако, это было почти 10 лет назад. Возможно, Алан бы не терзал себя так, если бы не знал, что последовало за смертью Арманды, если бы он не знал, что случилось с ее мужем и крохой-дочерью. Однако, ему было известно и о помешательстве Питера, и о его бегстве в катакомбы с маленькой Эби. Алан никогда не забудет то выражение серых глаз Певальски, когда он увидел юного Алана в катакомбах около пяти лет назад. Они друг друга узнали. И тогда Питер сказал ему никогда больше не соваться в туннели, что Алан и не собирался больше делать – слишком много горя принес он этому семейству.
Он медленно опустил букет белых лилий – любимых цветов Арманды – на могилу и простоял еще несколько минут, не обращая внимания ни на хлюпающие водой туфли, ни на промокшую насквозь одежду, затем развернулся и медленно побрел на автобусную остановку. Транспорт подошел только через пятнадцать минут, а затем еще полчаса телепался по грязной дороге до города.
Алан молча смотрел в окно, непроглядная завеса дождя набросила свое покрывало на весь Город N, сменив все яркие краски окружающего мира на свинцово-серый.
Механический голос в динамике объявил:
- «Станция Sleeping-Pill» Следующая остановка...
Но какая остановка будет следующей, Алан уже не слышал, выскочив из автобуса и снова окунувшись в бушующий ливень… Он быстро перешел дорогу и спустился по мокрым грязным ступенькам в нутро подземки. Как и всегда, на станции было заметно прохладнее, чем на улице. Впервые за весь сегодняшний день Алан поежился, почувствовав, что замерз. Закинув заранее купленный жетон в жерло металлического автомата, молодой человек прошел на перрон и встал у края. Где-то рядом уже слышался гул приближающейся электрички, как вдруг раздался гудок и визг тормозов. Это само по себе могло и не быть странным, однако насторожил последовавший за этим истошный крик откуда-то слева. Не успел Алан осмыслить происходящее, как из туннеля на рельсы выскочила маленькая девочка, изо всех сил старавшаяся убежать от надвигающегося поезда.
В голове его только успела промелькнуть мысль: "Как она туда попала?", а тело уже двигалось само – он резко наклонился и, схватив девочку за руки, вдернул ее на перрон. Впоследствии Алан сам себя часто спрашивал, откуда у него взялись силы, хотя и нельзя сказать, что девочка была тяжелой, как раз наоборот, однако попроси его кто-нибудь повторить, он бы вряд ли смог. В тот же момент он действовал по наитию, движимый лишь одной целью – спасти.
Алан плюхнулся со всего размаху спиной на бетонный перрон, крепко прижимая хрупкое тельце к груди. Буквально через несколько секунд на станцию ворвался отчаянно тормозящий поезд.
Кажется, вокруг собрались люди, женщины охали и ахали, мужчины, кажется, хотели вызвать полицию, подлетела возмущенно-испуганная начальница станции. Вокруг крутился сонм голосов, а парень мог только смотреть на маленькую девочку, выдернутую им практически из-под колес поезда.
Он хотел спросить ее, как она себя чувствует, как она вообще оказалась в туннеле?! – однако, смог только выдавить хриплое:
- Жива?
Маленькое тельце задрожало и девочка подняла голову. Огромные испуганные серые глаза уставились на Алана.
Сердце парня пропустило удар. Или два. Он знал это лицо. Он не мог его не узнать. Как такое может быть? Неужели совпадение? В этот день…
- Ты… - начал он, как вдруг девочка, словно очнувшись от ступора, резко выдохнула:
- Черный Человек! – и потеряла сознание.
Еще некоторое время народ, столпившийся на станции, выяснял, что происходит. Алан наплел что-то вроде того, что это дочка соседа, и что он сам отвезет ее домой. (Подумать только, как она могла оказаться в туннеле? Невероятно!) Затем, подняв ребенка на руки и завернув в свой плащ, он проехал до Церкви, где находился один из входов в подземные лабиринты Города N.
Алан-то как раз знал, или по крайней мере догадывался, как девочка выбралась в туннель метро. Внутри него все клокотало от ярости. Если уж Питер решил спуститься в подземные катакомбы, то пусть за дочерью хотя бы следит, как следует! Она же могла погибнуть! И погибла бы, не окажись его на станции в этот момент…
Он еще помнил дорогу к убежищу отца и дочери, хотя и был там всего один раз. Увидев свет в конце коридора и услышав тарахтение генератора, он понял, что пришел. Отодвинув, рукой старую занавеску, заменяющую дверь, Алан зашел в подземное жилище. Сидящий на тахте мужчина резко вскинулся.
- Кто здесь?
- Я пришел вернуть ваше. – Алан изо всех сил старался, чтобы его голос не дрогнул, когда он смотрел на человека, которого он обрек на подобное существование. Питер Певальски сильно сдал. Некогда статная фигура сгорбилась под градом несчастий и проблем, волосы посеребрила седина, а выразительные серые глаза затянула белая пелена. «Он слеп!» – изумленно отметил юноша.
- Кто ты? Что тебе нужно?...Эби?
Мужчина подскочил к Алану и буквально вырвал у него из рук тело дочери.
- Что с ней, она в порядке? – он бережно уложил Эби на кровать и методично осмотрел ее на предмет ранений или каких-либо травм.
- Она выбралась в туннель метро. Вам следует лучше смотреть за своей дочерью. Если бы не счастливая случайность, она бы сейчас была уже мертва. Она испугалась и потеряла сознание. Стоит отдать ей должное, сделала она это уже после того ,как ее спасли.
Старик медленно повернулся к Алану.
- Я тебя знаю…это ты…тот мальчик десять лет назад…
- Точнее, девять.
- Ты Саммерс…Алан Саммерс!
- Да. – просто ответил молодой человек.
Мужчина тяжело вздохнул и опустился на край лежанки, проведя рукой по незрячим глазам.
- Спасибо…спасибо тебе. Ты можешь остаться…я…
- Нет, я, пожалуй, пойду. Я обещал вам здесь никогда не появляться. Так что я больше не помешаю.
- Хорошо – еще раз вздохнул Питер.
- Прежде чем я уйду, я хотел спросить…Ваша дочь…Эбигейл, кажется…? Так вот…она потеряла сознание, когда ее вытащили из туннеля, но перед этим она сказала странную фразу.
- Какую же?
- Черный Человек или что-то вроде того…
Мужчина, к удивлению Алана, улыбнулся.
- Могу я предположить, что вы сегодня одеты в черное?
- Ээ...да...я сегодня был на могиле вашей жены, поэтому оделся в траурный цвет.
- Вот как…- слепец хмыкнул и провел рукой по волосам дочери. – Это сказка…старая сказка…если ты не будешь слушаться родителей и будешь убегать в верхние туннели, то за тобой придет Черный Человек и утащит тебя в свое темное логово. Он черный с ног до головы, у него черные одежды, черные волосы и черные глаза, но чернее всего его душа…. Я рассказывал Эби иногда эту страшную сказку, когда она не хотела слушаться.
- Понятно. Спасибо. – Алан развернулся и отдернул занавеску, чуть пригнувшись, чтобы не задеть дверной проем головой. Он уже почти вышел за порог, когда его догнал голос Певальски:
- Эби ошиблась. Вы не Черный Человек, юноша. У вас не черная душа. Иначе вы бы не стали спасать маленькую девочку из под колес электропоезда, рискуя собой.
Алан на это промолчал, шагнув во тьму подземелья.
___________________________________________________________________
Когда Эби очнулась, она еще долго не могла разговаривать от пережитого шока. Несколько месяцев девочка приходила в себя. Она дала себе зарок никогда больше не ослушиваться отца и никогда не подниматься в верхние туннели, даже не помышлять о поверхности. Она даже не догадывалась о том, что отец уже принял решение отдать ее в школу.
Еще несколько лет она цепенела при единой мысли о поверхности, однако любопытство со временем пересилило и она, уже с разрешения отца, совершила свои первые походы «на Землю», а затем и поступила в городскую общеобразовательную школу города N c помощью документов, подделанных одним из знакомых отца.
___________________________________________________________________
Алан после возвращения Эби отцу, снова пришел на кладбище.
На безоблачном ослепительно-голубом небе сияло теплое солнце, сверкающее своими многочисленными отражениями в лужах.
Положив очередной букет на могилу, молодой человек покачал головой.
- Ты этого от меня хотела, верно? Ты не хотела, чтобы я винил себя…ты хотела, чтобы я жил, как обычный нормальный школьник, чтобы я вырос и стал достойным человеком. Сегодня я спас твою дочь из-под колес поезда...почти как ты спасла меня тогда. Теперь мы в расчете, верно?.. – постояв с минуту у могилы и вознеся молитву, Алан развернулся и направился к выходу.
Молодая женщина на фотографии одобряюще улыбалась ему в след.